Очерки из истории колонизации степной окраины московского государства
При подготовке материала выяснил, что нет необходимости приводить все 30 страниц посвященных украинской линии, лучше сделать конспект. (существует полная версия именно этой части)
Как и у кого зародилась мысль об устройстве украинской линии?
Шабельский проект устройства линии приписывают Миниху; но это неверно. Мысль об этом зародилась еще у правительства Федора Алексеевича. В 1682 г. генерал Косогов показывал гетману Самойловичу чертеж вала, который должен был простираться от Водолажского ровка до устья р. Берестовеньки, затем по р. Берестовой до р. Орели, а по Орели до городка Нехворощи. Внутри этого вала предполагалось поселить так называемых "прочан" т.е. жителей заднепровской украины, которые в это время целыми толпами переходили на левый берег Днепра; место это занимало нын. валковский уезд харьковской губ. и константиноградский полтавской. Как вал, так и крепость должны были быть сделаны, по выражению документа, "працею малороссийских людей". Самойлович высказался категорически против этого проекта и представил два важнейших возражения:
1) что одним жителям ближайших к валу местностей исполнить этого дела будет не возможно, сгонять на работы людей из отдаленных полков будет очень затруднительно;
2) что вал этот все-таки не защитит жителей полтавского полка от татарских нападений.
Косогов и раньше принимал участие в построении крепостных сооружений и в частности валов в пределах Слободской украины: в 1680 г. он осматривал две линии:
— одна шла от Цареборисова вверх по Северскому Донцу и по речке Мже до старого вала;
— другая — до того же старого вала от Гомолецкого леса; под старым здесь, очевидно, разумеется тот вал, который находился между рр. Можью и Коломаком.
Проектированный Косоговым вал соответствует части устроенной уже впоследствии украинской линии, которая также тянулась по рр. Берестовой и Орели. Проект Косогова представляет дальнейшее развитие укреплений Белгородской черты, постройка которой тянулась, можно сказать, непрерывно в продолжении всего XVII века.
И после Петра В. правительство продолжало, старую систему московского военного искусства,— защищать вновь занятые русским населением места непрерывным валом со рвом и крепостями. Уже при Алексее Мих. явилась масса новых городов и селений за чертою. Белгородская черта очутилась теперь внутри великорусских и малорусских поселений. Место известных нам крепостей Белгородской черты заняли теперь окраинные города слободских полков (Цареборисов, Валки, Перекоп и др.). Понадобилось их оградить земляным валом и рвом. Так возникли земляные черты в пределах Слободской украйны (напр., по берегу Сев. Донца и др.). Но они все-таки не вполне достигали своей цели, так как не отличались такой непрерывностью как белгородская черта. Между тем крымцы после Голицынских походов по-прежнему тревожили своими воровскими набегами украйну. В виду этого еще Петр Вел. имел намерение устроить такую линию, которая бы преградила путь татарам.
При Петре II в 1729 г. Миних представил на утверждение новый штат крепостей, которые разделялись на департаменты. В 4-м департаменте к существовавшей раньше Переволочанской крепости он предлагал присоединить еще 4 регулярных — одну между рр. Орелью и Донцом, Бахмут, Изюм и Айдар, и 16 иррегулярных — 8 между Полтавой и Харьковом (Полтава, Терновая слобода, Соколов, Валки, Чугуев, Коломак, Мережа и Харьков) и 8 между Салтовом и Коротояком (Салтов, Белгород, Новый Оскол, Усерд, Валуйки, Полатов, Ольшанск, Товров или Коротояк); вновь возвести крепость пришлось бы только между рр. Орелью и Донцом и на р. Айдар; у всех остальных нужно было бы обносить пришедшие в ветхость укрепления.
Очевидно, Миних хотел воспользоваться готовыми укрепленными пунктами в пределах Белгородской и Слободской украин и проектировал не одну, а две небольшие линии укреплений, взаимно дополнявших друг друга:
— одна начиналась в пределах Белгородской черты, за тем тянулась к Слободской украйне и, наконец, оканчивалась в малороссийских полках;
— другая замыкала южную границу слободских полков и даже захватывала часть нын. екатеринославской губ., но состояла всего только из 4-х крепостей, не соединенных друг с другом земляным валом и рвом.
Таким образом, проект Миниха представляет нечто совсем особенное и с планом постройки укрепленной линии ни чего общего не имеет. Недаром Миних очень строго и неблагоприятно отнесся к устроенной в 1733 г. Украинской линии. Автором проекта этой последней, по всей вероятности, был Вейсбах, так как в 1730 г. он подал предложение о постройке целого ряда крепостей для защиты украины от татар и был вместе с тем главным начальником украинского корпуса.
Постройка Украинской линии началась в 1731 г, и в первоначальном своем виде была почти уже окончена в 1733 г.: в этом году уже стали заселять ее однодворцами. Постройка линии и устройство на ней поселенцев были поручены сенатом и ген. Тараканову, и ген. майору Дебринию, как это видно из инструкции, данной им в январе 1731 г. Сенат в ответ на донесение Тараканова и Дебриния приказал вместо той линии, которая проектировалась от вершины р. Берестовой к Змиевскому м-рю, провести, по совещанию с Вейсбахом, новую по р. Береке, для работ употреблять драгун; материалы и инструменты брать из малороссийских и великорусских городов Белгородской губ., перевозить их на подъемных полковых лошадях, о прибавке к прежним 7000 новых 3000 написать в Коллегию иностр. дел и гетману из остаточных ландмилицких денег покупать бочки, ведра ушаты и т. п.
Главным фондом для постройки линии и поселенных на ней ландмилицких полков служили сборы с однодворцев Белгородской губ.; сначала брали только с тех, которые платили четырехгривенный оклад, а потом и с тех, которые вносили семигривенный. Из однодворцев составлялся и контингент ландмилицких полков, поселенных на линии. Но к делу постройки новой линии были привлечены не одни однодворцы, а можно сказать, все украинское население. По указу 9 июня 1731 г. велено было брать у российских помещиков на Украине работников и необходимые для украинской линии запасы в такой же пропорции, как и с казаков. Главная тяжесть постройки лежала па малороссийских и слободских полках; но не были свободны от наряда и малороссияне, обитавшие в Белгородской губ. (существует указ, в котором обещают брать с них наряды на линию на таком же основании, на каком это делается в Малороссии).
Летописи сообщают о высылке в 173l г. для копания линии из малороссийских полков 20000 казаков и 10000 свободных и владельческих посполитых; они летом пришли к р. Берестовой под предводительством киевского полковника Ант. Танского; а под осень пришел указ о выступлении к новозачатой линии казацких войск для отражения татар; тревога впрочем оказалась ложной: татары не явились в этом году к линии, и казаки, простояв некоторое время на караулах, возвратились домой. В следующем 1732 г. посылали также 20000 казаков и 10000 посполитых с полк. Галаганом на р. Орель. В 1733 г. ходили туда же луб. полк. П. Апостола с 10000 казаков и 10000 посполитых.
В мае 1731 г. гетман Дан. Апостол получил из государственной коллегии иностранных дел грамоту, в которой предписывалось отправить 7000-й казацкий отряд в распоряжение ген.-м. Тараканова для устройства Украинской линии от Днепра по р. Орели до устья р. Берестовой по плану, составленному ген.-м. Дебринеем; к этому отряду присоединятся и казаки украинских полков; с открытием работ гетман должен быль постоянно рапортовать в сенат о ходе дела; всякий казак, отправляясь на работы, должен быль взять с собою на три месяца провианта, оружие, пороха, пули, сокиру (т.е. топор), заступы и копаницу; при каждом отряде должна была находиться одна пушка.
10 июля 1731 г. сообщается, что прежний план вести линию от верховья р. Берестовой к Змиевскому м-рю уже оставлен, и она пойдет по р. Береке, начинающейся недалеко от верховья р. Бepecтовой.
Работа на линии начиналась 23 июня заложением на устье р. Берестовой крепостей. 22 июля того же 1731 г. вышел новый гетманский универсал о наряде на линию 8000-го отряда; провианта нужно было взять снова на 3 месяца; у каждых 10 чел. должно быть по лошади или по паре волов с телегами.
Независимо от этого все остальные казаки при первом известии о нападении врага на новостроящуюся линию, должны были выступать в поход; что им вскоре и пришлось сделать; между тем у первых двух отрядов, которые раньше других были высланы на работы, недостало уже провианта; в виду этого сделано было распоряжение, чтобы с третьей партией он был им выслан до 20 окт. Через несколько времени был отправлен к полковникам новый универсал, в котором заявлялось, что казаки на линии голодают и могут впасть в болезни; вследствие этого предписывалось немедленно же отправить запасов на один месяц, а остальное дослать в возможно скорейшем времени.
12 авг. 1731 г. велено было на место 10000 казаков, работавших над устройством линии, послать 10000 посполитых, т.е. крестьян; этих посполитых нужно было взять из местностей, отписанных на Ее Императорское Величество, и свободных войсковых и ратушных, а также из имений великороссийских и иноземных помещиков, гетмана, генеральной полковой и сотенной старшины, архиереев и монастырей; привести их должен быль значковый товарищ, универсалы об этом развозились специально посланными для этого солдатами. В 1732 г. количество лиц, высланных на работы, по свидетельству летописей, было такое же, как и в предшествующей. Очевидно работа была очень тяжела и требовала замены старых работников новыми свежими. В 1733 г. было то же самое.
Но вместе с малороссийскими казаками в постройке линии принимали деятельное участие и слободские. К ним-то мы теперь и обратимся.
От казаков и подпомощников 5 слободских полков велено было отправить 2000 работников — из харьковского 340, ахтырского — 520, сумского — 457, острогожского — 400, изюмского — 283. Как малороссийские так и слободские казаки должны были захватить с собою провиант и инструменты; кроме этого каждые 50 работников должны были доставить по одному плугу с волами, плугатарями и погонщиками для того, чтобы провести первую борозду. Любопытен самый характер указа о сборе работников в слободских полках. В то время как в малороссийских полках универсалы о высылке писал гетман и предоставлял своим полковникам известный срок, здесь получены были указы из Белгородской канцелярии, в которых она грозила "немалым истязанием" в случае замедления. Кроме казаков взяты были и здесь, как в Малороссии, работники из посполитых — именно с каждых трех дворов по одному человеку.
В следующем 1732 г. велено было выслать новый наряд работников. На это полковники слоб. полков, помещики и их прикащики заявляли, что теперь выслать столько, сколько было выслано в прошлом году, невозможно, потому что многие казаки, подпомощники и подданные от нарядов на линейную работу разошлись врознь и продолжают тайно и явно уходить, разом человек по 50 и больше.
Как происходила постройка линии, видно из следующих фактов. Местность, по которой должна была проходить линия, представляла из себя обширную равнину, пересеченную реками, речками и ручьями; по первоначальному плану линия должна была простираться на 268 верст и состоять из 16 крепостей и 142 редутов. В течение весны и лета 1731 г. (по 20-е октября) линия была проведена на 120 вер. и сделано было на ней 10 крепостей, 24 редута и 408 реданов. В 1732 г. мы видим уже 16 крепостей, следовавших друг за другом в таком порядке начиная с Донца:
— Донецкая при устье речки Сухой Беречки,
— Бузовая при Бузовом Плесе,
— Кисель при р. Кисель,
— Лузовая при р. Лузовой,
— Берецкая при р. Береке,
— Троицкая при Тройчатых буераках,
— Св. Прасковии,
— Девятая Св. Иоанна,
— Десятая при Пархомовых буераках,
— Новая (Дриецкая) при устье р. Берестовой,
— Крутояцкая на р. Орели,
— Нехворошская близь м. Маячки,
— Пятая из Новых близ Цариченки,
— Шестая на устье р. Очепа.
(Такие же названия крепостей я видел на нескольких картах, относящихся к турецк. войне к 1736 — 39 г. и хранящихся в Имп. Публ. Библиотеке.)
Но первоначальной инструкции для постройки Украинской линии оказалось недостаточно; в 1732 г., т.е. тогда, когда постройка ее приближалась к концу, была дана новая инструкция, содержание которой указывает на то, что многие существеннейшие условия постройки не были первоначально приняты во внимание; где на пути встречались болота и леса, говорится в ней, там нужно делать только засеки, а на перелазах — редуты; одна крепость должна отстоять от другой на 20—30 верст; в том случае если местечки оказывались вне линии, их нужно было перенести внутрь ее; в новых крепостях не следовало делать столь малых бастионов и столь великих равелинов, как в прежде сделанных.
Вчерне окончена была постройка Украинской линии, как кажется, в 1733 г. Но в 1734 г. военная коллегия послала заведующему постройкой линии Дебриньи приказ — оканчивать несделанные еще работы на линии и производить переделку и починку "худых" мест. Ген. Дебриньи должен был поставить палисады на те части крепостей, которые выходили за черту, насадить по всей линии и около крепостей терновник или какой-нибудь другой лес, сделать мосты и дорогу шириною в 6 саж., чтобы пехота, конница и артиллерия могли свободно проезжать по линии, батареи и платформы для пушек, пороховые магазины для пороху, где нет реки, выкопать колодцы, чтобы не было нужды в воде, где были ручьи, там насыпать плотины, прорыть маленькие рвы для спуска воды, впереди линии поставить маяки и будки с караульными. Как видим отсюда, в будущем предстояло еще много дела: устройство всех этих мостов, дорог, плотин, рвов, палисада, насаждение леса должно было потребовать массы человеческого труда. Между тем независимо от этой Украинской линии велено было в том же 1734 г. сделать новую, которая служила бы прямым продолжением ее: она должна была начинаться от крепости Св. Петра у Донца и тянуться до р. Сухого Торца и далее до Бахмута, постройку продолжения до Лугани можно было оставить на следующий 1735 год.
На этой линии предполагалось поселить остальную часть украинского ландмилицкого корпуса в количеств 11 полков (2 пехотных и 9 конных); мы говорим "остальную" часть, потому что 9 полков этого корпуса были поселены на Украинской линии. Для 11 полков этой новой Бахмутской линии имелось в виду выстроить 11 крепостей на расстоянии 20 вер. одна от другой; разделять ландмилиционеров нужно было по ротам и капральствам, там где было много воды, травы и всяческих угодий, по чертежам инженеров. Проект постройки новой Бахмутской линии принадлежал Миниху; он надеялся этой линией защитить города Изюм, Тор (Славянск), Бахмут, Слободские полки, Донскую область и Азовскую провинцию. Проект этот утвердили, но приведен в исполнение он не был, конечно, потому что Украинская линия не была тогда еще окончательно устроена. До самого 1736 г. мы встречаем постоянные подтверждения о ее окончании; но этому мешали нападения крымских татар, болезни и смертность между рабочими, невозможность строгого контроля над работами. В 1735 или 1736 г. ее осматривал Миних вместе с комиссией, состоявшей из ген. Штоффельна, Гейне, Дебриньи, Тараканова и других офицеров и нашел ее во всех отношениях неудовлетворительной.
Вследствие этого снова были произведены на ней некоторые переделки — сделаны мосты через реки и овраги, квадратные двух ярусные блокгаузы, верхние этажи которыми были приспособлены для ружейной стрельбы. Миних потребовал для окончания работы на Украинской линии и сооружения новой Бахмутской линии 53263 чел. Управлявший тогда Малороссией и Слободскими полками кн. Шаховской в ответ на это написал, что такого количества работников набрать без крайнего отягощения народа нельзя. Миних сделал новое представление, в котором подверг самой строгой критике и осуждению деятельность относительно постройки линии кн. Шаховскаго, Дебриньи и Тараканова. Местность между Днепром и Сев. Донцом (где была проведена линия), писал он в 1736 г. и без того защищена речками и болотами и прикрыта форпостами на р. Самаре, между тем как Бахмутская провинция открыта со всех сторон, так что туда постоянно приходят татары. Сам ген. Леси едва не попал в руки к ним во время одного из своих разъездов. Между тем область войска Донского, населенная храбрыми воинами, без надобности прикрыта Украинской линией. Вследствие всего этого многие тысячи украинского населения, будучи захвачены в плен сделались турецкими рабами, а многие по необходимости сражаются против нас.
Постройка линии шла неудовлетворительно, должного присмотра за работниками не было. Ген.-м. Дебреньи управлявший работами по линии, только испортил дело, потому что сам не смотрел, а полагался на рапорты; на лошади он ездить не может, пешком линию обходить далеко и трудно, в коляске объезжать нельзя по причине ям и неровностей; иные ничего не делали, иные только портили работу, нарочно выкапывая ямы и выстраивая множество ненужных редутов там где нужно было ровнять землю. Не будь этого, можно было бы при тех же средствах сделать пять таких же линий.
Виновниками всех тех бедствий, которые испытывала Малороссия при постройке линии, Миних признает кн. Шаховского и ген. Тараканова… "города остаются пустыми, а командующие в Украйне генералы, по его словам, заботятся только о приращении новозаложенных слобод своих. Казаки многими тысячами в Польшу, к запорожцам, татарам и туркам бегают и против России служат, а Украйна такая благословенная земля опустошается. Наказный переяславский полковник Тамара сегодня мне сказал, что в нынешнем году до 1800 казаков из его полку сбежали, о чем он в надлежащее место и рапортовал. В прежнее время гетманские казаки могли выставлять в поле до 100000 чел., а в 1733 г. число служащих убавлено до 30000 и в нынешнем году до 20000, из которых теперь 16000 чел. наряжены в Крымский поход; им велено в начале апреля быть у Царицынки в полном числе, но мы уже прошли 300 вер. от Царицынки, а казаков гетманских только 12, 730 чел.; половина их на телегах едут и отчасти плохолюдны, отчасти худоконны; большую часть их мы принуждены возить с собою как мышей, которые напрасно только хлеб едят. Причины тому такая, напр., что старый полковник, искусный солдат дома оставлен, и полковником сделали молодого человека, брата острогожского полковника Тевяшова и дали ему команду над казаками… Помянутый острогожский полк. Тевяшов в прошлом году в поход не пошел, потому что страдал головною болезней, а теперь занимается важным делом, лошадей собирает; дело в том, что он жену взял из Арсеньевской фамилии, сам богат и патронов имеет… Прочие гетманские и слободские полковники по домам сидят, хотя полки их в походах идут; причина та, что они люди богатые; смотрят на них лучшие сотники и казаки также дома остаются и только бедные без связей идут в поход. Из слободских полков наряжены были 4200 чел.; из них теперь при армии только 2360 чел. отчасти плохие люди, отчасти худоконные. Ваше Величество благоволите генерала Ушакова или другого какого-нибудь верного человека хоть на один месяц прислать в Бахмутскую провинцию и Изюмские города: он на тамошнее разорение, также как и я, без слез смотреть не будет, как не только дворы, но целые улицы и слободы давно в пусте лежат и тогда узнается, что разорение народное происходит от чего-нибудь другого, а не от работы на линии. Запорожские казаки не участвовали в постройке линии и потому в Запорожье и уходило население из обеих украин. И тот же самый Миних рисует запорожское ополчение в крымском похода вот какими чертами: напротив того запорожцы из того же народа, беглые из, той же украины, на каждого человека по 2 и по 4 хороших лошади имеют, сами люди добрые и хорошо вооружены.
Нельзя не согласиться с Минихом в том, что одна линейная работа не могла бы довести украинское население до такого жалкого положения, в каком оно находилось в 1735 г., сюда присоединились обиды командиров и тягости начавшихся в это время крымских походов; вместе с тем нужно было исполнить обычные командировки; так напр., слободские казаки посылали 600 чел. на Бахмутские соляные заводы; раньше мы уже видели, что по одному слуху, оказавшемуся впоследствии неверными, все малороссийские полки должны были двинуться к Украинской линии для отражения врага. Помимо всего этого в Украине было расквартировано много русских драгунских полков, которые должны были получать с местного населения себе содержание — порции и рации. Совокупность всего этого и ложилась тяжелым бременем на народ, которому поэтому и были так памятны тридцатые годы ХVIII ст. Как бы то ни было и с 1735 г. были посылки более или менее значительных партий на линию для ее достройки, починок и охраны. В 1736 г. генерал лейтенанту Урусову было приказано: прибавить из Малороссии и Слободских полков работников, для того чтобы заделать открытые и поврежденные места линии от Днепра до Донецкой крепости, отделать дерном наружную сторону линии и ров перед нею, а внутри ее сделать вал; в виду татарских набегов учредить форпосты, как перед линией, так и от Донца до Лугани из оставшихся ландмилиционеров и поставить везде маяки, которые в случай набега можно было бы зажечь и тем предупредить об опасности; что касается постройки новой линии до Бахмута, то ее отлoжить на неопределенное время, потому что там было только три укрепленных пункта Бахмут, Тор и Изюм; починить крепости эти должны будут сами жители. В разных архивах нам приходилось встречать множество документов об этом. Когда была окончена постройка всех крепостей на линии мы точно не знаем; по словам Манштейна, укрепления были отстроены не раньше 1738 г. Миних 1735 г. объездил украинскую линию, «исправил во многих местах и вдоль границы привел все крепости или, лучше сказать, укрепленные города и селения в такое положение, что им нечего было опасаться татарских нападений. Понятно, что для этого нужно было немного, потому что и 2000 татар не решатся атаковать редут, защищаемый 50 солдатами". Устройство Украинской линии в 1736 г. было таково. По словам Манштейна, она простиралась от Днепра до Донца более чем на 100 лье, т.-е. более чем на 400 вер.
Она проходила по южной стороне харьковской и полтавской губ. и захватывала следующее уезды: изюмский, змиевской и валковский (харьковской губ.), константиноградский и кобеляцкий (полтавской). Возле р. Орели она шла по самой границе с новомосковским уездом Екатеринославской губ. Всех крепостей в ней было 17. Начиная от Днепра, они шли в след. порядке: Борисоглебская, Цариченка, Ливинская, Васильковская, Ряжская, Козловская, Св. Федора, Белевская, Св. Иоанна, Орловская, Св. Параскавии, Ефремовская, Алексеевская, Слободская, Михайловская, Танбовская, СВ Петра. Так как длина всей линии была более 400 вер., то промежутки между крепостями в среднем равняются 25 вер. Крепости. по словам Манштейна, были снабжены хорошим земляным бруствером, штурмфалами, рвом наполненным водою, гласисом и контр-эскарпом с палисадами.
Мне лично удалось осмотреть одну из крепостей Украинской линии Алексеевскую, находящуюся возле р. Береки в змиевском уезде харьковской губ. Она находится приблизительно в версте от слободы Алексеевской, населенною и в настоящее время однодворцами, потомками прежних ландмилицинеров.
Земляные сооружения на столько хорошо сохранились, что по ним можно себе составить довольно ясное представление о прежних размерах и виде самой крепости. Представьте себе на совершенно ровной открытой степной местности довольно обширный искусственный земляной городок. Городок этот имеет вид четырехугольника или, вернее сказать, квадрата, каждая сторона равнялась приблизительно 130 шагам; по углам его находились бастионы, значительно расширяющие пределы укрепления.
Окружность каждого из этих бастионов более l60 шагов, т.-е. длиннее самых стен. Внутренность укрепления представляет из себя четырехугольную площадь с 2 ямами; такие же ямы находятся и по всем четырем углам, где расположены бастионы; здесь некогда помещались разные строения; высота вала по откосу равняется 36 шагам. Другие крепости были похоже на Алексеевскую, так как все они делались по одному образцу; по этому мы перейдем теперь к описанию остальных частей линии. Пространство между крепостями занято было самой линией, на которой были расположены редуты и реданы. Редуты — это небольшие земляные сомкнутые укрепления; один из них, находящийся возле креп. Алексеевской, по моему измерению, имеет в окружности по гребню вала 113 шагов, а в диаметр 34 шага; в этом укреплении было два выхода — один на восток, другой на север. Оно окружено было также валом, окружность которого равнялась 230 шагов. На каком расстоянии находился один редут от другого, с точностью сказать не можем; заметим только, что описанный нами редут находился приблизительно на 2700 шагов от крепости. Таким образам, количество всех редутов на линии должно было быть весьма значительно — в несколько раз превосходить количество крепостей, которых было 18; и действительно, мы знаем, что по первоначальному проекту их должно было быть 142.
Обращаемся теперь, наконец, к описанию третьей составной части укреплений Украинской линии — самого рва и вала. Пространство между редутами было укреплено непрерывным валом и рвом, который тянулся, как мы уже знаем более чем на 400 верст. Он прекрасно сохранился и до настоящего времени.
Не нужно думать, чтобы черта представляла из себя прямую линию; наоборот это — ломаная, состоящая из бесчисленного множества небольших прямых, отделяемых друг от друга особенного рода выступами или углами, которые в фортификации называются реданами, а по местному, крючками; так их называли казаки в 1739 г., как свидетельствует об этом Я. Маркович. Каждая из отдельных прямых или иначе черта, заключенная между двумя реданами, простиралась приблизительно на 300 шагов. Она состояла из вала и рва; вал, конечно, насыпали из той земли, которую выбрасывали изо рва; высота его настоящее время не менее 1% аршина. Ров состоит из трех плоскостей; нижняя или дно рва около аршина ширины; две другие — эскарп и контр-эскарп — гораздо шире и соединяются с первой под тупым углом; глубина рва — около сажня. Вал находится по эту сторону рва. Таким образом, неприятель, шедший с юга должен быль сначала взойти на гласис, спуститься в ров и затем уже с него подняться на вал, где его ожидали русские стражники. Что касается реданов или крючков, то они представляют из себя выступы или углы, каждая из двух сторон которых простирается шагов на 20. Конечно, нужно предполагать, что в прежнее время вал был несколько выше и шире, а ров — глубже.
Это описание Украинской линии, составленное мною на основании ее остатков в настоящее время, стоит в полном соответствии с тем, что нам известно о ней из исторических материалов; эти последние кроме того дают нам еще некоторые подробности касательно ее устройства. Все крепости, исключая Ливенской, представляли из себя бастионные четырехугольники. Внутри каждой из них помещались казармы, пороховой погреб, цейхгаузы и колодезь. Возле крепостей и редутов за линией во рву помещался палисад, т.е. деревянная ограда; редуты были с форпостами; во внутренней стороне линии помещались блокгаузы, т.е. деревянные домики, верхние этажи которых были приспособлены для ружейной обороны; реданы иногда заменялись небольшими бастионами или люнетами; люнеты — это, как и реданы, несомкнутые укрепления, открытые назади, но имеющие более двух сторон. Расположенные возле крепостей слободы окружались валом или надолбами. На всей линии было 180 пушек и 30 мортир и гаубиц, которые помещались в крепостях, редутах и реданах.
Таков был ход постройки Украинской линии. Теперь нам следует обратиться к вопросу о заселении ее. Довольно богатые данные для этого мы находить в Полном Собрании Законов. Уже из истории постройки Украинской линии мы могли увидеть, что там необходимо было поселить военных людей, постоянно готовых отразить врага; а таким именно требованиям удовлетворяли так-наз. ландмилиционеры, т.-е. военные поселяне. Украинские служилые люди с течением времени мало-помалу превращались из воинов в мирных земледельцев. Конечно, нельзя сказать, чтобы и в Петровское время однодворцы сделались настоящими крестьянами; но во всяком случае в это время мирным сельскохозяйственным занятиям они отдают предпочтение перед походами и воинскими экзерцициями; эти последние начинают уже их тяготить. Так по крайней мере было в тех местностях белгородской и воронежской губ., которые далее других находились от пограничья. Таким образом, все однодворческое население степной окраины Московского государства en masse не представляло теперь уже из себя настоящего войска, каким оно было прежде; след. из него необходимо было выделить известное количество воинов. Так именно поступил и Петр Вел. Вследствие донесений, полученных от турецкого посла Неплюева о намерении турок сделать нападение на Украйну, в 1722 г. он велел устроить здесь полный комплект ладмилицких полков; с этою целью существовавшая раньше ландмилиция была пополнена однодворцами киевск. и азовской губ., копейщиками, рейтарами, драгунами, солдатами, стрельцами, казаками, пушкарями, затинщиками. Они должны были состоять в ведении киевского генерал-губернатора, кн. Трубецкого и азовского губернатора Измайлова. Военная коллегия обязана была прислать к ним штабы, обер и унтер-офицеров, находившихся в отставке, а также старые, бывшие уже в употреблении, ружья и амуницию. Жалованье они должны были получать такое, какое получали гарнизонные солдаты в киевской губ. Провиант для них собирали из однодворцев, не записанных в ландмилицию. В следующем 1723 г. дело устройства ландмилицких полков продолжалось. Доселе однодворцы уплачивали 8-ми гривенный оклад; теперь сверх этого на них наложен был и 4-гривенпый, как бы взамен тех денег, которые уплачивали помещичьи крестьяне своим владельцам; сбор этот должен был идти на устройство конной ландмилиции — гусарских полков; сюда нужно было выбрать станичников и других служилых людей, более привычных к воинской службе; конные ландмилиционеры были причислены к иррегулярным войскам, но имели своих офицеров из сербов и волохов, состоящих на службе; у 1/3 были карабины, а у 2/3 пистолеты, копья и сабли. 29 апреля того же года главным командиром всех войск на Украине был назначен кн. Голицын и снова были сделаны при этом некоторые подтверждения о ландмилиции; содержать ее нужно было на 4-гривенный оклад, положенный на украинцев киевской и азовской губ.; 2/3 их отнесены были к нерегулярным войскам, 1/3 к регулярным, одна половина нерегулярных вооружается карабинами или фузеями и палашами, а другая — копьями и пистолетами; офицеры для первой выбираются из дворян, волохов и сербов, а для второй — из унтер-офицеров других полков, имеющих право на дальнейшее производство по вакансии; ружья и вся амуниция выдается из Военной Коллегии; необходимые сведения о количестве украинского населения соберут специально для этого посланные туда писцы. Каждый ландмилиционерский полк, как регулярный, так и нерегулярный, состоял из 10 рот; а в каждой роте было 150 чел.; итого в полку по 1500 чел. Офицеров назначала Военная Коллегия; седла и вся сбруя покупались на деньги, собрания с однодворцев. По указу 11 февр. 1724 г., однодворцев, взятых в ландмилицию, велено было исключить из платежа 4 гривенного оклада оставить только при одном 8-гривенном. Ландмилиция должна была по первому требованию выступать против татар; но нападения этих последних имели место преимущественно весною и летом, поэтому на зиму ландмилицинеров распускали по домам. Екатерина I-я продолжила дело своего супруга. В первый же год своего царствования она издала указ, на основании которого количество всех ландмилицких полков, как регулярных было уменьшено до 6; оставшиеся были предназначены для их укомплектования; вместе с тем ландмилиционерам, которые были отпущены по домам, была дана значительная льгота: их не велено было посылать ни в какие командировки, ни на какие работы, в виду того что по прежним узаконениям не только ландмилиция, но и однодворцы были освобождены от таких повинностей. Четырехгривенный оклад, собираемый с однодворцев, аккуратно нужно было доставлять кн. Голицыну. В случае недостачи офицеров, приказано было пополнять их унтер-офицерами драгунских полков; жалованье выдавать им и зимою, когда они живут по квартирам вместе со своими солдатами. По приговорам сената 1724, 1725 и 1726 гг. жалованье офицерам регулярных ландмилицких полков было определено такое же, какое получали гарнизонные офицеры киевской и азовской губ., в нерегулярных полках такое жалованье выдавалось только полковникам, капитанам и хорунжим. Кроме жалованья и тем и другим выдавалась особая сумма на денщиков и, смотря по рангу, на рационы. Если им приходилось уходить далеко от жилищ, то провиант им выдавали из магазинов. Для покупки лошадей рядовым приказано было выдавать ежегодно по одному рублю из четырехгривенного оклада. Таким образом, в Петровское время произошло значительное изменение в жизни великорусского однодворческого населения белгородской и воронежской украины. В московский период нашей истории эта местность была заселена, как мы знаем, служилыми людьми (драгунами, солдатами, копейщиками и т. п.); они получали поместные земли и за это отбывали конную и пешую службу, защищая свои жилища, а вместе с тем и границу государства. Не все они впрочем, остались на своих местах: иные выходили из своих жилищ и селились далее на пограничье.
В 1724 году они были названы государственными крестьянами и обложены подушною податью, которая и собиралась с них на содержание регулярных и нерегулярных ландмилицких полков.
В 1731 г. при Анне Иоанновне, как мы уже знаем, начата была постройка Украинской линии. Она была поручена сенатору Тараканову и ген.-м. Дебриньи. Им была дана инструкция, заключающая в себе очень важные сведения о заселении линии. Им было поручено из однодворцев белгородского и севского разряда набрать 20 полков (16 конных и 4 пеших) и поселить на линии, давши им такое жалованье, какое получали набиравшиеся из них раньше полки, и наделивши землею в прежней пропорции. Для этого они должны были собрать ведомости о количестве однодворцев как уплачивающих семигривенный и четырехгривенный оклад, так и служащих в полках; — высчитать, сколько к наличному числу нужно еще прибавить для комплекта в 20 полках; — раньше служивших в пехоте и теперь нужно было выбирать в пехоту, а служивших в коннице — в конницу; поступившие на службу не должны будут немедленно бросать своих домов, а только обязываются несколько месяцев в году прослужить на границе; каждый, пробыв известное время на службе, может замениться другим; записаться в полки мог всякий однодворец, как вследствие скудости земли, так и вследствие каких-нибудь других обстоятельств; нужно было только наблюдать за тем, чтобы под видом однодворцев не записывались беглые крестьяне, всех тех, кто не уплачивал подушного оклада, а между тем годен был к службе, нужно было без всяких рассуждений записывать в полки. Сами строители должны были поехать на место и произвести исследование на всем пространстве между Сев. Донцом и Орелью, чтобы решить вопросы, на каких местах устроить крепости и слободы и сколько отвести к ним земель и угодий, а также составить ведомости о поселениях разных лиц, заведенных здесь еще до постройки линии. Каждый должен был служить в том полку, где имел жительство. Земельные участки, как служилым людям, так и их братьям, детям и свойственникам должны были быть равной величины.
Переведенцы могли продавать свои прежняя земли как своей же братии, так и посторонним лицам, но только безземельным. Всем землям, оставленным служилыми людьми, нужно было составить планы и сметы. Если бы на линии оказались свободные земли, то туда можно было принимать и поселенцев, владеющих крестьянами. Положенный на однодворцев семи и четырехгривенный оклады в текущем 1731 г. было приказано выбирать попреж
